Снова в воздухе запах весеннего неба, Снова лужи и слякоть, и зябкость души. Грязно-серые комья последнего снега Словно криком кричат: «Оглянись! Не спеши!»
«Не гони вороных, нет обратно дороги! Лето будет. Но сколько их будет ещё? Ведь бегут не ручьи, а года. Из немногих, На которые каждый из нас обречен!»
Только что нам года, вёрсты, жизни теченье? Без оглядки вперед - к лету, к свету, к теплу, К пенью птиц, к безграничного мира цветенью, К петушиному крику судьбы поутру.
Да к душе, распахнувшейся миру навстречу, Окрыленной божественной вязью берёз. Где меж белых стволов птицы счастья щебечут, Где, как кажется нам, нету места для слёз.
Ах, весна! Ах, ручьи! Соловьиные трели! И дурманят, и манят, и дарят мечту! И не сразу поймешь, что в весенней капели Спрятан медленный бег на пути в пустоту... Андрей Чернышев
Снова лужи и слякоть, и зябкость души.
Грязно-серые комья последнего снега
Словно криком кричат: «Оглянись! Не спеши!»
«Не гони вороных, нет обратно дороги!
Лето будет. Но сколько их будет ещё?
Ведь бегут не ручьи, а года. Из немногих,
На которые каждый из нас обречен!»
Только что нам года, вёрсты, жизни теченье?
Без оглядки вперед - к лету, к свету, к теплу,
К пенью птиц, к безграничного мира цветенью,
К петушиному крику судьбы поутру.
Да к душе, распахнувшейся миру навстречу,
Окрыленной божественной вязью берёз.
Где меж белых стволов птицы счастья щебечут,
Где, как кажется нам, нету места для слёз.
Ах, весна! Ах, ручьи! Соловьиные трели!
И дурманят, и манят, и дарят мечту!
И не сразу поймешь, что в весенней капели
Спрятан медленный бег на пути в пустоту...
Андрей Чернышев