|
Анна из Днепра над БалаклавойПРОЙДЁТ ГРОЗА НАД РУССКОЮ ЗЕМЛЕЮ, ****************************************************************** Народу русскому Господь грехи простит И крест святой Божественной красою На храмах Божиих вновь ярко заблестит. И звон колоколов всю нашу Русь Святую От сна греховного к спасенью пробудит, Открыты будут вновь обители святые, И вера в Бога всех соединит. ******************************************************************* (Вырицкий Серафим‚ преподобный (около 1939 г.) |
Дата публикации: 3 апреля 2024 |
Фото нравится: +71 |
«ОПЕРАЦИЯ КАРАЦУПА».
У Петра Алексеевича радость. Внук приехал. Издалека. Из России. По расстоянию до степного донского городка совсем ничего: по прямой грунтовой дороге и пятидесяти километров не наберется, но граница нынче расстояние это утроила. Раньше Петр Алексеевич на мотоцикле почти каждую неделю к дочкиной семье ездил, и думать не думал, что между ними канаву межгосударственную пророют. Первые годы болело сердце по этому поводу, и в уме не укладывалось, что дети теперь иностранцы, но куда денешься? Значит, Богу так угодно, успокаивал себя Петр Алексеевич, но все равно, когда ходил к пасеке и видел зарастающую бурьяном прямую дорогу к детям, горько вздыхал и немного ругался.
Спросил у местного священника, грех ли это, что он власти раз за разом попрекает, а батюшка и сам в ответ вздохнул да пожаловался:
— Алексеевич, мои родители тоже там — «за рубежом» — пребывают.
Решили они с батюшкой вместе о вразумлении властей молиться. Какая с обид и обвинений выгода? Одно расстройство да осуждение!
И месяца не прошло с того решения, как дочка приехала и привезла телефон мобильный с российской пропиской. Из дому поговорить не получается, а если за ферму на курган выйти, то позвонить можно вполне свободно. Так, что теперь Петр Алексеевич в нарушители государственной границы себя зачислил. А как иначе? Разрешения ведь на телефонную международную связь у него нет, да и соседка Клавдия все попрекает:
— Ты, Петька, шпиён. Каждый день на курган ходишь и секреты наши за бугор передаешь.
Впрочем, на Клавдию Петр Алексеевич не обижался. Она хотя и с детства такая вредная, но сейчас без ее помощи тяжело бы старику пришлось. Уже почти десять лет, как Ганну свою Алексеевич похоронил и сам остался. В первый год, когда за тот же курган на кладбище жену отнесли, засобирался и он на этом свете не задерживаться. Не мила ему жизнь стала, а в дом, без детей и супруги, даже заходить не хотелось.
Вот тут-то Клавдия из горести и безразличия старика и вывела. Пришла как-то утром, порядок в хате навела да на него накричала, что, дескать, пасеку-то забросил, а это — грех великий, такую полезную для людей тварь божью оставлять.
Что такое грех, Петр Алексеевич знал, так как в Бога верил, в церковь ходил, дома вечером всегда лампадку у иконы зажигал и «Отче наш» вместе с «Да воскреснет Бог» обязательно читал.
На сороковины, после панихиды по супруге своей, к Петру Алексеевичу священник подошел, попросил за церковным хозяйством приглядывать. Так потихоньку и стал Алексеевич не только образцовым пчеловодом, но и незаменимым церковным завхозом. Сегодня каждый день у старика занят. И на пасеку поспеть надобно, и дома по хозяйству управиться, и в храм Божий наведаться, да и на курган подняться, — с детьми ведь поговорить тоже нужно. Благо Клавдия помогает. Раз в неделю приходит, в хате порядок наведет и борща на всю неделю наварит.
В этом году весна пришла ранняя. Пчела рано вылетела, Пасха уже в жаркую погоду подоспела, а к Петрову посту и гречка отцвела. Второй раз Петр Алексеевич вместе с приохотившимся к пчелам батюшкой мед на пасеке качал и на выстроившиеся на полках кладовой трехлитровые банки с медом с радостью поглядывал да Бога благодарил.
После Духова дня долго беседовали Алексеевич со священником на очень злободневную и нужную тему: как бы родственникам своим в соседнюю Ростовскую область медку передать. Снаряжать машину через таможню, брать справки и страховки, платить за взлетевший в цене бензин — дело, конечно, возможное, но золотым тогда мед этот станет. Думали они с батюшкой, думали и пришли к выводу, что надо проблему эту решить по-иному. Сомнения, конечно, одолевали, но когда Петр Алексеевич заявил, что на помощь внука из России вызовет, священник согласился.
Наметили мероприятие на первое воскресенье поста по причине того, что в этот день память Всех Святых, в земле Российской просиявших, празднуется. Решили, что никак не могут в этот день, когда и по той и по этой стороне праздник общий, какие-то казусы случиться и препятствия возникнуть.
Дед забрался на курган и долго по телефону рассказывал зятю, что и как делать надобно. Аргументы заграничного тестя по передислокации украинского меда на российскую территорию, хоть и с сомнением, но были приняты. Более того, на помощь Петру Алексеевичу дочка с зятем решили сына отправить.
Внук Петра Алексеевича — парень видный, статный и самостоятельный, но еще пока не женатый — прикатил к деду на новой красной машине. С сомнением осмотрел дед японскую колесницу внука, хмуро постучал костяшками пальцев по ее дверям и капоту, заглянул под днище и с сожалением констатировал:
— Не наша тачанка. Не годится…
Внук даже поперхнулся:
— Дед, ты что, это же «Мицубиси» настоящая, знаешь, какой у нее мотор?
— Говорю — не годится, значит, не годится, — еще раз подчеркнул дед и добавил, кивая в сторону заброшенной дороги, — твоя «пицуписи» на первой колдобине на пузо станет, а в балочке за посадкой застрянет наглухо. На «Паннонии» поедем.
— На чем? — выдохнули вместе внук со священником.
— На мотоцикле моем, — ответствовал Петр Алексеевич и пошел открывать сарай, в котором в целости и сохранности пребывал трехколесный мотоцикл с коляской времен развитого социализма.
Нашлись у деда и пара канистр с бензином марки А‑72, сбереженные им со времен отсутствия границы как таковой.
— Дед, ты как в «Операции Ы» готовишься, — резюмировал внук.
Алексеевич фильм тот с Шуриком и Никулиным помнил, но с выводом внука не согласился и поправил:
— Не «Ы», а «Операция Карацупа».
— Чего? — не понял молодой человек.
Дед с сожалением посмотрел на любимого зарубежного родственника, хотел даже отругать его, что не знает, кто такой Никита Карацупа, а затем передумал. Да оно и правильно. Откуда современной молодежи об этом пограничнике знать, если и страны той уже нет?
Вечером в люльку загрузили четыре десятка трехлитровых баллонов с медом. Сверху на коляску взгромоздился Петр Алексеевич. За руль аппарата был усажен внук, сзади сидел батюшка в подряснике.
Вообще-то священника отговаривали ехать, мол, не поповское это дело — рубежи отчизны нарушать, но батюшка был непреклонен.
— Поеду вместе с вами. Если чего не так, то заступлюсь и объяснюсь, да и молиться всю дорогу буду.
С этим аргументом дед с внуком были вполне согласны. Со священником поспокойней.
Перекрестились, «Царю небесный» прочитали и поехали…
«Паннония» как будто молодость вспомнила. Равномерно тарахтя, легко взбиралась на горки, без труда преодолела довольно крутую балку, а колдобины дороги, заросшие высокой травой, казалось, вообще не замечала. И часа не прошло, как мотоцикл вместе с тремя потенциальными нарушителями государственной границы стоял у неширокого рва, разделяющего два государства.
Солнышко уже село, с восточной российской стороны потихоньку подступала ночь, и вместе с первыми появившимися звездами прикатили «Жигули» с дочкой и зятем Петра Алексеевича.
Пока внук с зятем занимались конкретной контрабандой, то есть перегружали банки с медом из украинского мотоцикла в российский автомобиль, Петр Алексеевич с дочкой и батюшкой о жизни беседовали.
Вокруг — тишина… Стрекочут кузнечики. Из пруда невдалеке доносится лягушечий концерт. Воздух полнился запахом чабреца и полыни, к которому постепенно примешивался аромат свежего меда, а всего в нескольких шагах, в посадке, уже поспевали дикие абрикосы. Воздух — кисель пахучий…
Вдыхает Петр Алексеевич благодать эту, дочку слушает и радуется:
— Слава Тебе, Господи. Вся премудростию сотворил еси…
Тут и зять с внуком подошли. Присели на травку, к разговору присоединились. Родные такие, любимые. Лепота.
Пограничники появились неожиданно. Причем с двух сторон. Российские подъехали на украинском «ЛУАЗе», а украинские — на российской «Ниве». Осветили фарами друг друга, поздоровались и окружили нарушителей…
В урегулирование международного конфликта первым вступил батюшка, успевший до первых слов стражей государственной границы прочесть: «В море житейстем обуреваемии, треволнению подпадаем страстей и искушений. Подаждь убо нам, Госпоже, руку помощи, якоже Петров и Сын Твой, и ускори от бед избавити ны, да зовем Ти: радуйся, Всеблагая Скоропослушнице».
Священник с великим почтением поздоровался и радостно поздравил пограничников с праздником всех русских святых. Затем достал из кармана подрясника иконки и вручил каждому, приговаривая:
— Да хранит вас Господь от бед и искушений.
Те, с обеих сторон, удивленно смотрели на длинного как жердь попа, иконки брали и, по всей видимости, искали подходящие слова.
Переговоры начала российская сторона, успевшая заглянуть в «жигуленок» и увидевшая там батарею банок:
— Нарушаем, граждане?!
— Нет, служивые, не нарушаем. Просто проводим «Операцию Карацупа», — вступил в разговор Петр Алексеевич.
Российская сторона спросила: «Чего?», — а украинская: «Кого?» Но, судя по миролюбивым лицам, и те и другие были настроены доброжелательно.
— Да вы, ребята, присаживайтесь к нам. Сейчас медку отведаем. Папка только вчера накачал, — захлопотала дочь.
Кто его знает, почему и отчего, но пограничники не отказались.
Присели. Меду отведали, благо и хлеб нашелся. Петр Алексеевич им о Никите Карацупе рассказал, а батюшка — о том, как молиться, разъяснил.
Старший пограничник с украинской стороны Петру Алексеевичу свой номер телефона дал и успокоил его насчет переговоров с кургана, а командир с российской стороны пообещал помочь мед отправить батюшкиным родителям.
Когда прощались, стражи рубежей хоть и улыбались, но просили не нарушать… или хотя бы их предупреждать.
Дома Петр Алексеевич вместе со священником в первую очередь в церковь заехали. Лампадку зажгли и Бога поблагодарили, и всем святым русским «спасибо» сказали, да и Карацупу не забыли.
"Батюшкин грех и другие рассказы")
У меня на Украине родственников близких давно нет, а душа болит всё равно, как за родных моих знакомых, так и за тех, с кем общалась дружески в мирной ещё жизни!
Поэтому ищу что-нибудь доброе в новостях и радуюсь, вот как этому-
[Link]
Да и Анну, что на фото, с которой на катере (по пути на дальний балаклавский пляж) познакомились... А потом уже на месте я познакомилась с Ларисой из Севастополя, которая показала нам секретные красивые места на побережье! А потом мы с Аней на закате шли назад по тропе над морем в полном умиротворении..
Обнялись, прощаясь! Ей нужно было в Севастополь успеть - она у тёти гостила впервые за три года... Это был 2017 год.
Главное, что Аня потом общалась свободно, не ожидая подвоха.
Сначала, когда разговорились на катере - она спросила на какой из пляжей лучше ехать, а я-то уже продвинутая, чай, 2 недели в Балаклаве!
Ну и утащила я её на Золотой пляж, а там мы с Ларисой познакомились - она уже месяц в палаточном лагере жила!
Благодарю сердечно!
Доброго и радостного времени тебе!
Ведь это даже не по огородам граница - траншея по судьбам, семьям и сердцам...
"Война прошла по нашим душам,
Нас разделив напополам.
Нас поделив на худших, лучших,
На тех, кто здесь и тех, кто там."
(Олег Кашицин)...
Балаклава- это одно из моих любимейших мест отдыха в любое время года!) Хотела там домик купить, но ценник *** !
Спрос во много раз превышает предложения!
Спасибо, Наточка!
Вот тебе такая странная длинная ссылочка, посмотри - ролик всего 19 секунд (здесь видео не вставишь)..
Он у меня уже с конца декабря в закладках, иногда слушаю (до слёз пронзительно)...
[Link]
Утверди ниспадающих, возставь низверженных нас!
[Link]
Там полностью можно прочитать!
Была в Одессе в тур.поездке в 1985 году - незабываемые впечатления!!
Огромное спасибо, что поделился, мне всё очень интересно...
И я верю, Саша!! Ведь если мы, человеки, в разум не придём, истребит нас Господь от лица земли вскоре!
Саша, вчера вечером как всегда, "случайно" нашла! Вот уж как точно было сказано, а ведь 50 лет назад...