УХОДЯЩЕМУ ЯНВАРЮ Обиженный январь слегка простужен... Тут белым – иней, красным – снегири. Он, может быть, ещё кому-то нужен, Игривый с виду, грустный изнутри.
Умчались вдаль Рождественские кони, И на уме у всех уже февраль. Январь теперь на сцене – посторонний, Афиши сорваны, спектакль отыгран… Жаль.
Мы аплодируем ему с поклоном низким, Отводим взгляд, едва скрывая грусть. А он, вздохнув, уходит по-английски: "Зачем прощаться, я ещё вернусь…" (Валентина Стёпкина)
Сдаёт январь по сроку полномочия, Свои труды оставив на земле. Чтобы февраль увидел их воочию, И не лежал на солнышке в тепле В преддверье марта, в неге расслабления, А потрудился, чтоб исход зимы Достойное оставил впечатление, От снежной и морозной кутерьмы. Чтобы весной, всё было как положено, И талый снег и озорной ручей, И музыка капельная восторженно, Перекликалась с криками грачей. И чтоб земля насытилась водицею, Придётся поработать февралю, И с почестями встретить яснолицую, Которую без памяти люблю! Елена Койда
Обиженный январь слегка простужен...
Тут белым – иней, красным – снегири.
Он, может быть, ещё кому-то нужен,
Игривый с виду, грустный изнутри.
Умчались вдаль Рождественские кони,
И на уме у всех уже февраль.
Январь теперь на сцене – посторонний,
Афиши сорваны, спектакль отыгран… Жаль.
Мы аплодируем ему с поклоном низким,
Отводим взгляд, едва скрывая грусть.
А он, вздохнув, уходит по-английски:
"Зачем прощаться, я ещё вернусь…" (Валентина Стёпкина)
Свои труды оставив на земле.
Чтобы февраль увидел их воочию,
И не лежал на солнышке в тепле
В преддверье марта, в неге расслабления,
А потрудился, чтоб исход зимы
Достойное оставил впечатление,
От снежной и морозной кутерьмы.
Чтобы весной, всё было как положено,
И талый снег и озорной ручей,
И музыка капельная восторженно,
Перекликалась с криками грачей.
И чтоб земля насытилась водицею,
Придётся поработать февралю,
И с почестями встретить яснолицую,
Которую без памяти люблю!
Елена Койда