Смоленск. Храм Михаила Архангела (Свирский) на Пристани

Смоленск. Храм Михаила Архангела (Свирский) на Пристани
Адрес: Смоленск, улица Парковая, 2 а
Строительство: Между 1180 и 1197 годами
Стиль: Древнерусское зодчество, смоленское зодчество

Когда речь заходит о столь древних храмах, как смоленская церковь Михаила Архангела, очень сложно бывает в подробностях проследить историю их создания. Но зато издалека резче видны все исторические обстоятельства, предшествовавшие и сопутствовавшие постройке
В 12 веке Смоленское княжество переживало бурный расцвет. В 1127 году княжеский стол в Смоленске занял Ростислав Мстиславич, сын великого князя Киевского Мстислава Великого и внук, соответственно, Владимира Мономаха. Как сообщают о нём историки, он был «человек большого ума, набожный и пользовавшийся большим уважением. Его княжение было самым славным временем Смоленского княжества, которое современники называют великим». В особенности заслуживает внимания одно редкое умение князя, а именно- умение ладить с вечем (в Смоленске той поры оно играло не меньшую роль, чем в Новгороде). Жители ценили этот талант Ростислава, и впоследствии, когда он, «будучи уже великим князем Киевским, приезжал в Смоленск,- его встречали граждане за сотни вёрст».
В 1135 году Ростислав, согласно летописному свидетельству, «устроил град великий Смоленск»- то есть выстроил новые укрепления, окружившие город. Сразу вслед за «устроением пришел черед учреждения в Смоленске самостоятельной епископской кафедры.
Княжество с самого начала 12 столетия нуждалось в том, чтобы иметь свою епископию, однако вопрос о ней постоянно откладывался до лучших времён. Хотел иметь в Смоленске епископскую кафедру ещё отец Ростислава, но не успел её «завести».
И вот, в 1136 году Ростислав Мстиславич, воспользовавшись удачно сложившимися обстоятельствами, создал в Смоленске новую церковно-административную единицу, обеспечив её всем необходимым. В уставе, данном им новопоставленному епископу (им стал грек Мануил), он весьма подробно расписывает те доходы, на которые епархия может рассчитывать, и определяет полномочия церковного суда.
В лице епископа Мануила (+1169) князь нашёл деятельного сотрудника в делах не только церковных, но и политических, и можно смело говорить о том, что в Смоленске в течение нескольких десятилетий осуществлялась пресловутая «симфония властей».
Благополучное устроение Смоленска в это время нашло своё отражение в широко развернувшемся каменном строительстве. Наконец достроили и освятили Успенский собор на «Холме» (то есть на Соборной горе), начатый ещё при Владимире Мономахе. Возвели «церковь камяну на Смядыни»- на месте убиения князя Глеба. Естественно, освящена она была во имя Бориса и Глеба. В загородной резиденции князя появился каменный храм Петра и Павла (дошел до наших дней). Мы называем лишь известнейшие постройки той поры, но их, конечно, было больше, о чём свидетельствуют данные археологических раскопок. Судя по косвенным данным, особое радение проявляли князь и епископ об образовании духовенства. С большой долей уверенности можно говорить о том, что уже в это время в Смоленске появилась школа, и неплохая, где обучались будущие пастыри.
В 1160 году, после отъезда Ростислава Мстиславича в Киев, управление Смоленским княжеством перешло в руки его сына Романа, княжившего до 1180 года и стремившегося во всём продолжать мудрую политику своего отца, в особенности сделав акцент на просвещении. «Вельми учен всяких наук,- хвалит его летописец,- и к учению своих братьев, бояр и многих людей понужда, устрояя на то училища и учителей греческих и латинских своею казной, и не хотел иметь священников неучёных».
И, конечно, он тоже строил храмы. Например, вторая из трёх сохранившихся домонгольских церквей Смоленска (первая, как помним, Петропавловская)- Иоанна Богослова на Варяжках- возведена именно при Романе Ростиславиче. На украшение храмов, содержание училищ и помощь бедным князь тратил все свои средства, и когда он умер, оказалось, что его не на что хоронить. Деньги на погребение смоляне собирали всем миром.
Брат Романа, Давид Ростиславич, заступивший после него на смоленский престол, совсем не походил ни на него, ни на отца. Если Роман, по заверению летописца, никогда не мстил своим врагам, и «на Бозе вся покладывая провожаше» (то есть прощал), то Давид, напротив, был весьма скор на расправу. В середине 1180-х годов он жесткой рукой подавил мятеж смолян («много голов паде»). А мятеж-то явился следствием натянутости отношений между Давидом и вечем. То есть, кк видим, Давид, будучи четвёртым сыном Ростислава, принадлежал уже к новой генерации князей, не желавших мириться со стеснявшими их вечевыми установлениями и мысливших себя единоличными правителями.
Единственное, что унаследовал Давид от отца,- это его безусловное благочестие. При его поддержке Смядынский монастырь, разросшийся вокруг церкви Бориса и Глеба, сделался одним из важнейших духовных центров Руси. Сам храм, построенный ещё Ростиславом Мстиславичем, расширился, приобретя каменную галерею и обратившись в княжескую усыпальницу, а рядом вырос ещё один- Васильевский. До Смоленска Давид княжил в Вышгороде, где покоились мощи Бориса и Глеба, и этим во многом объясняется благоговение князя перед памятью страстотерпцев. Желая и теперь иметь у себя «осязаемую» святыню, связанную с Борисом и Глебом, он перенёс из Вышгорода в Смядынскую обитель их гробницы ( непонятно только- с мощами или без).
В самом Смоленске при Давиде Ростиславиче также продолжалось активное храмоздательство- причём теперь приобретшее новые архитектурные черты.
Дело в том, что в 1186 году Давид ходил на Полоцк, и полочане не решившись вступить в сражение, заключили сним мирный договор, по которому Полоцк фактически оказался подчинённым Смоленску. А так как в это время среди полочан были весьма искуссные в каменном деле мастера, то естественно, что Давид Ростиславич не преминул воспользоваться их услугами.
Оригинальные архитектурные традиции Полоцка, отличные от южнорусских, до того господствовавших в Смоленске, прекрасно принялись на смоленской почве, что доказывает строительство храма Михаила Архангела- тертьего из сохранных смоленских «домонгольцев». Таким образом, мы наконец подошли к главному герою повествования.
Михайло-Архангельский храм возводился во второй половине 1180-х годов- начале 1190-х на западной окраине Смоленска. Заказчиком постройки выступил сам князь и потратил на неё изрядную сумму. Очевидно, церковь была княжеской- то есть находилась или на княжьем дворе, или неподалёку от него. И Давид Ростиславович ежедневно (или почти) бывал в ней. «Сам босяков обычай имеет — по вся дни ходя ко церкви святого Архистратига Божия Михаила, юже бе сам создал во княжении своем...», - это сообщение современника.
Смолян новая церковь поражала своей непохожестью на все другие здешние храмы, своей подчеркнутой каждой деталью «возвышенностью» (в отличие от очень «устойчивых» византийско-киевских церквей). К тому же и внутри она была украшена со всей возможной пышностью. «Такое же несть в полунощной стране, - восхищается летописец, - и всим приходящим к ней дивитися изрядней красоте ея, иконы златом и сребром, и жемчугом и камение драгим украшены, и всею благодатию исполнена».
К сожалению, это — видимо, действительно великолепное — внутренне убранство не только не дошло до наших дней (об этом нельзя было бы и мечтать, зная отечественную историю), но и вообще просуществовало сравнительно недолго.

Храм, Михаила Архангела, который построили в самую блестящую эпоху Смоленска, видел и иные времена. Когда город захватили поляки, он стал костёлом, 1812 год оставил ядро в его стене, а 1940-е едва не стёрли его с лица земли.
Если 12 век был эпохой процветания в истории Смоленского княжества, то следующее за ним 13 столетие оказалось гораздо более сложным. В 1230 году в Смоленск пришла моровая язва- видимо, то была чума. Она свирепствовала два года. «Бысть мор силен в Смоленсце,- говорит летописец,- сотвориша четыре скуделницы (то есть кладбища) и положиша в дву 16 тысяць, а в третьеи 7000, а в четвертои 9000». То есть в общей сложности эпидемия унесла жизни тридцати двух тысяч человек. Город обезлюдел, и каменное строительство прекратилось.
Ослабевший город стал лёгкой добычей для полоцкого князя Святослава Мстиславовича, который не только захватил в 1232 году Смоленск, но и перебил в нём многих жителей- тех, кого пощадила чума. В дальнейшем Смоленское княжество хотя и сохранило независимость от татар, но постепенно подпадало под власть Великого княжества Литовского. В 1404 году племянник великого князя литовского Витовт захватил Смоленск, а в 1449 году его зависимость от Литвы была подтверждена договором между великими князьями Московским (тогда- Василием II) и литовским (Казимиром), по которому Москва отказывалась «навсегда» от своих притязаний на Смоленск.
«Навсегда» продлилось до 1514 года, когда Москва всё же вернула Смоленск. А в 1611 году город вошёл в состав Речи Посполитой, захваченный войском Сигизмунда III после двухлетней изматывающей осады. Последние защитники Смоленска, чтобы не отдаваться в руки врагов, взорвали себя в древнем Успенском соборе (в его подвалах находились пороховые склады).
А что же церковь Михаила Архангела? Она, конечно, утратила свой особый статус, и не известно, сохранилось ли в ней что-либо от княжеских щедрых даров. Знаем, что в течение некоторого времени (как долго- непонятно) при храме существовала монашеская обитель. Она не оставила сколько-нибудь значительного следа в истории Смоленска, не дав ему ни известных подвижников благочестия, ни новых изрядных зданий. Вообще, судя по всему, все постройки в ней- за исключением собственно Михайло-Архангельского храма- были деревянными и, следовательно, недолговечными.
Если к 1611 году обитель ещё существовала, то ей, конечно, пришлось горько, когда в город ворвались поляки, взъярённые упорством смолян. Хорошо известно, как вели себя интервенты в захваченных ими монастырях. Но коль скоро никаких сведений об умерщвлении здешних иноков мы не имеем, с большой долей вероятности можно утверждать, что храм Михаила Архангела уже не был монастырским.
Оценив его красоту, поляки «переоборудовали» его в костёл, и в этом качестве свирский храм просуществовал ещё по меньшей мере два десятилетия. В ходе войны 1632-1634 годов, когда крепнущее Московское государство попыталось вернуть себе Смоленск, церковь, по-видимому, получила серьёзные повреждения (на плане осады Смоленска, составленном фламандцем на польской службе Вильгельмом Гондиусом, она показана полуразрушенной). Война окончилась поражением москвичей, но неизвестно, удосужились ли поляки поправить храм в оставшиеся им 20 лет владычества в Смоленске. Быть может, он дожидался воссоединения Смоленска с Московией в руинированном состоянии.
Для православного богослужения храм возобновили- согласно большинству источников- лишь в первые годы 18 века, при митрополите Сильвестре (Крайском); плюс 1712). А вскоре к нему пристроили тёплый придел, ныне не существующий. Всего к концу 19 века Михайло-Архангельская церковь имела, помимо главного, три престола. Поих посвящениям можно проследить историю Смоленска.
Итак, придельные престолы были освящены во имя: князей страстотерпцев Бориса и Глеба (столь почитаемых строителем храма Давидом Ростиславовичем), Алексия человека Божия (небесного покровителя царя Алексея Михайловича, который в 1654 году возглавил победоносную битву за Смоленск) и благоверного князя Александра невского (патрона Александра I, изгнавшего из России французов, принесших столько бед Смоленску в 1812 году ).
Впрочем, с последним приделом всё обстоит не так просто. Предполагается, что изначально он был посвящён преподобному Александру Свирскому, прославленному для общецерковного почитания как раз незадолго до обновления и переустройства церкви Михаила Архангела, в 1641 году и, возможно, именно по этому приделу церковь получила своё второе название- Свирская.
Только вот беда: достоверных сведений о том, что придел имел именно такое посвящение, нет.
И в связи с этим исследователи делают предположение, что Свирская означает «северская». Что тоже, вообще говоря, не выглядит убедительным.
Вплоть до начала 20 века профессиональных обследований храма не производилось. Более того, долгое время он считался гораздо моложе своих лет. Дату его повторного освящения при митрополите Сильвестре считали годом основания. Хотя в 19 веке эта ошибка уже разъяснилась, но предметом серьёзного изучения помятник древнерусского зодчества стал лишь в 1920-е годы. При этом в нём, несмотря на протесты реставраторов, расположился склад, а после Великой Отечественной войны он два десятилетия простоял без кровли, постепенно разрушаясь.
Реставрация, проведенная в храме Михаила Архангела в 1960-е годы, позволила отчасти восстановить его древний облик, утраченный в поновлениях XVIII-XIX веков и разрушениях XX века. Однако она коснулась лишь внешности церкви. Внутри храм оставался пуст неустроен.
Епархии Свирскую церковь передали в 1990 году, и сразу же, как только позволили обстоятельства, началась реставрация интерьера. В 1991 гоу в храме уже служили первую литургию.
Долгие годы настоятелем Михайло-Архангельского храма был протоиерей Михаил Каденков. Именно при нем осуществили основной объем восстановительных работ. Он изыскивал средства на реставрацию, строил дом причта, где разместились воскресная школа, библиотека и зал для собраний. И, что самое главное, за годы его настоятельства вокруг храма собралась настоящая община. Прихожане вместе отмечали праздники, участвовали в делах милосердия. Дети из воскресной школы ставили спектакли к Пасхе и Рождеству.
Кроме настоятельских обязанностей (весьма в наше время нелегких), отец Михаил имел и другие: он возглавлял отдел по социальному служению и милосердию Смоленской епархии. При его участии открылся храм святителя Пантелеимона в геронтологическом центре, комната православной культуры в детском доме семейного типа; подготовил он и строительство храма во имя святого Иоанна Кронштадтского при детском реабилитационном центре. Подготовил — а завершить не успел. 30 июля 2011 года протоиерей Михаил скончался на 54-м году жизни. Он знал, что болен, но не берег себя.
Епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон (Шатов), назначенный на Смоленскую кафедру буквально за несколько месяцев до смерти отца Михаила, сказал во время его отпевания: «Из всех священников, с кем я познакомился здесь, на Смоленщине, с ним я встречался очень часто, как с немногими, наверное, здесь. Он меня подвозил на своей машине, мы с ним вместе посещали больницы и другие социальные учреждения. Он не жалел себя, продолжал жить так, как будто ему ничего не угрожало, хотя пережил очень трудные дни, месяцы, когда находился на излечении».
Похоронили отца Михаила на территории Михайло-Архангельского храма.
К счастью, особая роль Свирской церкви в деле социального служения не отнялась от нее со смертию отца Михаила. Совсем скоро при ней откроется «Дом для мамы» - место, где беременные женщины и молодые мамы, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, смогут найти приют и помощь.
«Мамины дома», подобные смоленскому, уже существуют в некоторых городах России, и везде они оказываются нужны, как воздух. Страшно, когда человеку некуда пойти. Еще страшнее, когда этот человек — женщина, ждущая ребенка или уже произведшая его на свет вопреки всем жизненным обстоятельствам. За девять месяцев существования московского «Дома для мамы» в нем родилось десять малышей. Не много? Но не хочется даже думать о том. Что стало бы с ними и их матерями, если бы «Дома для мамы» не было.

Православные храмы. Путешествие по святым местам. Издательство «Де Агостини». Выпуск № 28.